В САМЫЙ странный день в году, в день весеннего равноденствия, 10 самых беспомощных людей в мире собрались вокруг одного плазменного экрана. Им пообещали показать кино. А так как они все говорили на разных языках, вручили каждому наушники и небольшие пульты для выбора своего «мовлення». Все предельно просто. Но только не сегодня. 10 самых беспомощных людей на земле крутили-вертели эти дурацкие наушники, пока сообразили, как их надевать. Потом каждый выписывал кренделя с пультом: вместе того чтобы просто выбрать на нем свой язык, один направлял пульт на экран, пытаясь «переключить» фильм; второй направлял его на колонки и на прожектор, пытаясь выключить звук и свет; третий тихонько под шумок «набирал» на пульте какой-то телефонный номер, — видимо, хотел втихаря трансатлантически дозвониться. Еще один врубил волну со своим языком на полную громкость, тем самым настроив всю толпу на иероглифы.  В общем, пока организаторы уняли, усадили и каждому натянули аппаратуру, фильм закончился. Так никто и не услышал, за сколько продали последний Bugatti и чем славен Эльзас. Время близилось к обеду… 10 самых неуклюжих людей в мире осмотрительной колонной двинулись по темному выходу из зала. На улице все начали знакомиться, сдержанно хихикая, как начинающие иностранцы. 10 самых беспомощных людей в мире оказались серьезными медийщиками из 10 известных изданий со всех континентов. Никто из них (из нас) никогда не говорил на языке соседа. В самый странный день в году, в день весеннего равноденствия, нас объединил Эльзас, французский обед и английский язык (как это ни печально для Франции). 13.13. Обед. Кольмар. Ресторан у реки Лаух. «Петит Венеция». Это очень поучительная история. До этого я никогда не имела отношения с французской кухней на ее же родине. Мало того, до этого я никогда не имела удовольствия наблюдать, как королеву кулинарии — кухню-гурме — воспринимают представители разных широт и разных часовых поясов. Картинка просто шарман! Белоснежная хрустящая скатерть аккуратно надломилась над коленями. В зале витал уютный запах стирального порошка и бьющегося в раскрытое окно персика в цвету. Официант незаметно налил янтарный, мудрый на вид Гевюрцтраминер и, звонко стукнув бутылкой о графин с водой, поставил вино в самое сердце стола. За столом повисла неловкая пауза, каждый схватил бокал за ножку, очевидно, раздумывая, как обойтись с напитком: громко чокнуться, отделаться чин-чином, говорить тост, целоваться или молча осушить залпом. У всех была своя традиция вино-пития, но каждый боялся, что на земле этики и такта эта традиция покажется моветоном.  Время шло, над столом сигали электрические разряды от напряженной мысли. Эмираты упростил ситуацию, отставив бокал в сторону. Все тут же проделали то же. Только мы с Японией успели пригубить. Тут я почему-то отстегнула бейдж «Украина» и накрыла его рукой. Мой жест молниеносно засекли и хихикнули. С Японией мы заочно стали соратниками и синхронно заправили волосы за уши, как обычно делают женщины, когда нервничают. Принесли душистый хлеб и щипцами разложили его на блюдца, запахло пшеничным мякишем. Следом пошло масло и белый взбитый соус.  Мой сосед по правую руку прокашлялся и как человек, который очень долго молчал, но вынужден вдруг заговорить, прохрипел мне по-русски в плечо: «Товарищ!» Я аж подпрыгнула. Ничего себе! «Товарищ… Дайте хлеба…» Быстрый взгляд на бейдж. Чехия. Протягиваю хлеб. Хочется отпарировать на «товарища» Чехословакией. Ну да ладно, я сегодня сытый и добрый космополит. Принесли горячий эльзасский пирог, на вид как пицца. Официант раскладывает сочные куски на тарелки, объясняя тем временем всю его историческую важность. Калорийная же ценность стекает аппетитным животным жирком с лопаточки. Хватаемся за приборы. Просыпается Индия и густо краснеет. Подзывает официанта и долго шепчет ему что-то на ухо. Очевидно, что официант вот-вот побежит за валидолом. Нет, взял себя в руки, подобрался, втянул живот, вытянул попу и по-гусиному важно зашагал за ширму. Через пять минут сердито принес… перец, соль и зачем-то корицу. Индия извинился. Официант пырхнул и удалился. Для него сия ситуация была оскорбительнее, чем наш английский… Кухня по-французски. Во французских ресторанах никогда не будет специй на столах. Знаете, почему? Потому что вы, дорогие мои, приходите в ресторан, как в гости. Шеф-повар — это хозяин, маг и волшебник. Он единственный знает, как что подавать и что с чем поглощать. Он один чувствует, до какого цвета пассеруется лук и сколько соли требует гусиный паштет. Перечить хозяину не принято и выказывать свое «фе» тоже: оголтело орать «голубцы — г…но» здесь нельзя. Французские рестораны, дажепридорожные, до сихпоримитируютаристократический обиход. Ресторан во Франции вроде арендованного смокинга: тут каждый может быть халифом на час. Здесь действительно посетителей называют гостями. С ними обращаются предупредительно, с отеческим участием и даже с долей снисходительности. А вообще к десерту складывается впечатление, что вы были в театре, повар — режиссер с мировым именем, и все что он сегодня «дал» на вашем столе, как раз таки вам и не предназначалось. Это так, его поварская слабина и прихоть… Так, решил, знаете ли, размяться и себя порадовать. Не обижайтесь, ma belle французы, черт возьми, ваш снобизм все-таки завиден. Индия жадно схватил перечницу, солонку и «коричницу» сразу двумя пальцами. Неуклюже перевернул их и, часто заморгав, начал засевать этим «троеборьем» бедный пирог. Через минуту у пирога стал нездоровый цвет лица. У Индии лицо сияло. Сейчас ему было безгранично хорошо, и он по-детски подпрыгивал на стуле, не скрывая своей победы. Перец закончился первым. Индия угомонился и только сейчас поднял голову. «Лучше бы ты водки выпил!» — читалось в наших раскрытых ртах. Индия опустил голову и начал вкусно хрумать перечной корочкой горячего эльзасского пирога. Некогда такого похожего на пиццу… Пышнотелая Малайзия с ямочками на щеках ему определенно завидовала. Но пренебречь нашим отношением она не могла. Япония, Корея и Китай съели корочку, поковыряли бекон, порастягивали вилками дрожащие яичные белки и отставили. Чехия, Англия, Бразилия и я все съели. Америка руками. Эмираты долго выдерживал бекон гипнозом. Чуда не случилось, свинина не стала курицей. Эмираты отставил тарелку с «грехом» к нетронутому вину… Официант появился незаметно. Мне вот до сих пор удивительно, как он после выпада со специями вышел в зал. Мсье был безупречен в своем равнодушии и мастерски поставил перед каждым из нас но тарелке с фуа-грой и подрумянившимися гренками. Гренки были горячими — фуа-гра паштетом. Япония и Малайзия уточнили, что это. Мы с Эмиратами, как могли, объяснили. Про цирроз умолчали. Америка добавила, что это недешевый «франс делишес» и что-то про отменные овсяные хлопья, которые раздувают гусиную печень до невероятных размеров. Мы с Англией видимо одинаково подумали про пиво, орехи и Гринпис, потому что обе вздохнули. Это никоим образом не относится к эльзасским гусям. Поверьте. Я видела, как эльзасцы вьют гнезда для аистов… Они фанаты… Основным блюдом выступали говяжьи медальоны и красивый вулканический образ пасты. Малайзия, Япония и Корея округлили глаза и долго смотрели на МУЧНУЮ вермишель! Бедные луноликие девочки, они даже не представляли себе, что вермишель делают не из риса. Азиатки вилкой цепляли пасту и поднимали тугие полоски до уровня глаз: увы, те пергаментно не светились. Малайзия психанула, резким движением перегнулась через стол, повисла животом над взбитым соусом, но таки забрала у Индии перечницу. Сейчас ей было плевать на все с Эйфелевой башни — я мысленно ей аплодировала. Эмираты наконец-то был замечен за эксплуатацией своих приборов: он очень красиво отрезал маленькие кусочки от медальона и незаметно закладывал их в рот, в промежутках аппетитно рассказывая о стиле ар-деко в одном мишленовском ресторане в Париже. Я даже готова была отдать ему и свою порцию мяса, лишь бы он не прерывал свой эстетический моцион. На десерт принесли мороженое.  Клубничное мороженое из клубники с грядки с природным процеженным клубничным сиропом, с исключительной клубникой на самой верхушке этого айсберга. Рядом был росчерк шеф-повара, сделанный из 72-процентного шоколада. Такой покупают только в Альпах и за большие деньги. Не спорьте, мне этот факт доподлинно известен. Десерт съели все. Быстро. Официант, как строгий, но все же родитель, осмотрел наши довольные физиономии и принес еще два блюда. Они достались мне и Англии. Я свою клубнику «пожертвовала» Эмиратам — хоть чем-то помогли. С настроением полного удовлетворения я вышла из ресторана. На клумбе вовсю медоносили ярко-желтые нарциссы и порхали шершни. Распрощавшись со своими сотрапезниками, я поехала познавать Страсбург через устрицы в шампанском.  

Ссылка на источник